Виктор Суворов - Выбор [Новое издание, дополненное и переработанное]
А где разместить штаб лейб-гвардии Компьенского полка? В случае войны все, что в центре Европы, неизбежно в водоворот попадает. Объявляй себя нейтральным, не объявляй — не поможет. Швейцария? В скалах тоннель вырубить? Можно бы. Но нет уверенности, что Швейцарию война не затронет. Есть доводы за то, что она нейтральной останется, но есть доводы и против. А вот на перифериях Европы… Та же Испания. Те же острова Балеарские… И климат тут курортный. Тут люди жили давно. Понимали, где жить. Острова Карфагену принадлежали. Потом римлянам, византийцам, арабам, испанцам. Тысячи лет на этих берегах свирепствовали захватчики и пираты. Потому приморские города выживали только в том случае, если защищали себя. Прекрасная Пальма была окружена вырубленным в скалах широким и глубоким рвом, за которым поднимались несокрушимые крепостные стены с могучими бастионами. Город-крепость. А еще на всех подступах, на всех дорогах, к городу ведущих, — форты и замки. Некоторые из них сейчас брошены…
Место для командного пункта начальнику штаба выбирать. Подполковник Игорь Шевцов выбрал. Если по набережной из Пальмы выскочить на запад, то прямо за городскими окраинами в море врезался скалистый мыс. Словно наконечник копья. Метров на триста в море его вынесло. У берега он узкий, потом все шире и шире, а потом снова уже, уже, уже. Миллионы лет грохочет прибой о нагромождения скал. В пене и грохоте, в солнечном свете нависает мыс стенами отвесными над яростным морем, как символ непокорности. Природа-мать тот мыс с умыслом сотворила, чтобы на нем люди крепость возвели. В принципе и строить много не надо — скалы прямо в море обрываются, а ведет на мыс перешеек метров сто шириной. Его-то только и надо защищать. С любой другой стороны штурм не получится: молотят волны о скалы, а скалы каменюгами подводными прикрыты: ни кораблю не подойти, ни лодочке.
Справедливости ради сказать должен: тут по побережью через каждые три километра такой мыс над морем найти можно. Природа щедрой рукой фортификаторам дары рассыпала — каждый мыс острыми и частыми, как зубы дракона, островками и скалами прикрыт, только перешеек прикрыть, и никто на тот мыс не заберется. Вот на таком перешейке машины и остановились. Откосы крутые у моря, ближе к вершине — пологие, а сама вершина плоская, вся лесом заросла. Там возводится резиденция сеньориты Анастазии. В три стороны виды на море и скалы прибрежные, на город и порт, с четвертой стороны — горы в легкой дымке.
Затихли машины в тени, хлопнули дверки, развернулась охрана стеночкой. Начальник штаба полка подполковник Игорь Шевцов докладывает о работе проделанной, ведет хозяйку в дом. Вот он, в зарослях. Удивительное это сочетание: пальмы, сосны и кактусы. Отсюда, со стороны суши, из буйной растительности можно видеть только плоские крыши и глухие белые стены. Исполинской ширины окна и террасы развернуты к морю, и отсюда их не видно.
Дорожка в густых колючих кустах. Внезапно прямо под ногами — обрыв. Это семьсот лет назад поперек скалистого перешейка вырублен ров — метров восемь глубина, метров пятнадцать ширина. Стенки с легким наклоном, почти отвесные, серые, в щелях кустики и деревца чахлые. Так что и со стороны перешейка к дому не подъедешь. Через ров — временный мост на металлических опорах.
— Будем строить постоянный?
— Нет, Анастасия Андреевна. Сейчас нам нужен мост для строительства резиденции. Закончим строительство — мост разберем. Для машин прорубим в скале спуск в ров, а из рва — в тоннель.
— А как ров укреплять думаете?
— Тут в порт во время Гражданской войны немцы подвезли сто десять тонн спирали из колючей проволоки. Я по случаю приобрел. А то валяется добро без дела. Думаем дно рва спиралями этими застлать, оставив один только проход.
— Может, мин под спирали положить?
— Положим. Мины заказаны, с взрывателями нажимного, натяжного и разгрузочного действия. Тут этого добра в достатке.
7Залы, комнаты, широченного размаха террасы над морем Настю мало интересуют — показывайте главное.
— Со стороны моря ваша резиденция — сплошное стекло, как аквариум. Дворец кажется хрупким. Но это только впечатление. Основа здания — непробиваемый железобетонный куб, вокруг которого развернуты все эти стекляшки и террасы. Войдем.
Все тут еще краской переляпано, и окна еще не мыты, запах извести и бетона сохнущего едва не сильнее запаха моря и хвои сосновой. И стекло битое под ногой хрустит, и концы проводов электрических из стен торчат. А двери броневые уже закрыли входы во внутренние покои.
Лифт бесшумный скользнул вниз, в недра. Тут тоже все еще далеко от завершения. И все же будущий командный пункт уже живет, уже стрекочут телетайпы, уже дежурная смена принимает и обрабатывает доклады о поисках и находках.
И уже командир лейб-гвардии Компьенского полка наставляет командиров батальонов. Наставляет кратко, напористо, жестко, выражений не выбирая:
— Природа не знает сострадания. Только подавление! Закон старый: или всех грызи, или… Давить всех! Давить!
ГЛАВА 37
На первом этаже вашей резиденции будут располагаться охрана, штаб и взвод связи. А работать все будем ниже, в скальном массиве.
— Где мой кабинет?
— Вот тут. Справа от вас — главный рабочий зал, напротив — четыре кабинета: командира полка, мой, начальника разведки и начальника контрразведки.
Вошла Настя в свой кабинет скальный. Начальник штаба понял, что сейчас он должен оставить свою повелительницу одну. Он чуть поклонился за ее спиной и тихо вышел.
Белый ковер во всему полу. Потолки тут невысокие, оттого кабинет кажется шире. Стены по ее приказу отделаны толстыми пробковыми плитами. И по ее воле кто-то подготовил кабинет к работе: по стенам смеющиеся лица должников «Балерики», «Са Ностры», «Лионского Кредита», «ВБР», «Андалузии», «Ллойда», «Барклая». Под каждым портретом краткая справка: имя, фамилия, год рождения, место работы, должность, место жительства, размер долга. Это кратенько. А полностью о каждом — в папочках. Интересные люди среди должников: генералы, заместители министров, послы, даже тайный советник президента США сюда на стеночку попал, некий Джон Хассель — элегантный, молодой, красивый и сильный. Улыбнулась Настя всем им: до скорой встречи, дорогие товарищи.
Села за широкий стол драгоценного дерева. Батарея телефонов справа, батарея слева. Как все это похоже на сталинский подземный город Москва-600. Только тут размах не тот, однако Настин кабинет и резиденция наверху куда как шире, чем там, в Жигулях. Там она почти никто. Одна из многих. Тут — государыня.
2Знает капитан Юрин: в коридоре «А» пассажиры тайные. Высадка снова на островах Балеарских. Какие-то люди куда-то едут…
3Группа ликвидации высадилась с «Амурлеса» без приключений. Группа — семь человек: Ширманов — командир, Макар — снайпер-исполнитель, Эдик — радист-шифровальщик и четверо диверсантов-рейдовиков.
Ночь. Лодки надувные. Встреча во тьме с обеспечивающей агентурой. Рывок в скалы, в древние пещеры контрабандистов.
— Что слышно о ней?
— Слышно много, да только увидеть ее не так просто. Она нигде не появляется. А если появляется, то внезапно, без предупреждения. И охраны у нее почти как у товарища Сталина…
4Хороший бинокль у Ширманова. «Цейс». Долгими часами Ширманов скалистый мыс рассматривает.
— Укрепилась, зараза. Как в Гибралтаре. Ты ее никогда не видел?
— Нет, дворец высоко на скале, и первые этажи прикрыты лесом, а на крышах и верхних террасах появляются только охранники.
— Думаешь, увидеть ее нельзя?
— Тут — нельзя. Дворец построен так, чтобы его обитателей со стороны увидеть не получилось, а стрельнуть по ним — тем более. Это не все. Дворец на скале — это вершина айсберга. Все, что важно — в скале. Скалу они рубят день и ночь.
— И никто на это не обращает внимания?
— Она действует, как товарищ Сталин: все свои действия — напоказ, потому никого ее действия не беспокоят. Ведется большое строительство, и камень ненужный ленточным транспортером сбрасывают в море. Все законно, все правильно. Но видел бы кто, сколько тысяч кубов того камня они уже в море сбросили! С одной стороны — убежище в скалах, с другой — вокруг мыса они забивают каменюгами подходы кораблям и лодкам.
— Слушай, а есть ли под Пальмой катакомбы?
— Ого! Еще какие! В Одессе камень-ракушечник рубили меньше двух веков и нарубили полторы тысячи километров галерей под городом и еще две-три тысячи километров в пригородах. Соображаешь: четыре тысячи километров? А тут камень рубили тысячелетиями.
— Уж не рубит ли она выход в катакомбы?
— Она явно в скалах себе командный пункт вырубила с запасами и убежищами, а если соединит свои подземелья с катакомбами, то ее нам вообще не достать. Представляешь? Она сможет появляться в любой момент в любой части города, за городом или в порту. Мы ее тут ждем, а она уже на шикарном лайнере в Нью-Йорк шпарит!
